| Шла кампания по борьбе с Удодами. Звери-активисты носились по лесу с палками и мочили всех, кого считали Удодами или просто - уродами. Каждому, кто попадался на глаза и не имел палки, приходилось доказывать, что он не Удод. А поскольку Удодов в нашем лесу отродясь не видели, то никто точно не знал как они выглядят, поэтому Удода подозревали в каждом встречном, и ничего доказать им было нельзя. Верблюд доказывал что он не Удод посредством горба, коим подавил мелких зверьков и птиц без счету. Но вот доказать что он не верблюдок, Верблюд не смог и его как всегда побили палками.
Под вечер усталые бойцы собрались на поляне. Кабан прислонился к столбу и зевнул. Столб приподнялся и переместился на метр в сторону - оказалось, что рядом стоят еще три таких же столба, а на них сверху лежит огромный серый мешок. У мешка потребовали объяснений, и он сказал, что он Слон. Кабан внимательно присмотрелся к нему и заявил, что только Удод может иметь такой длинный нос. В общем, Слона били всю ночь и еще двое суток. За это время он успел растоптать половину местной флоры и до 30 процентов фауны, но и его обработали, когда Дятел продолбил дупло в слоновьем животе, и в него забросили четверых самоотверженных Ежей. С Удодами было покончено раз и навсегда. С тех самых пор Слоны не рискуют заходить в наш Лес, а лучше всех других растений чувствуют себя крапива и репей - остальные кусты повытоптали в той исторической битве со Слудодом. Однажды в лес забрел Овцебык. Он был голоден, лохмат и сильно вонял. Заяц увидел его и решил подоить, а потом сбродить молоко в кумыс и нализаться им до полного окосения. Но тут прилетел Воробей, и стал дергать из Овцебыка шерсть для гнезда. Овцебык за это время сдрейфовал к кусту чертополоха и объел его вместе с висящими на нем ослиными ушами. Осел заметил свою потерю только когда его толкнул в бок Кабан (остались две трехдюймовые вмятины от клыков), полоснул Овцебыка копытом и выстриг из его шкуры два ухоподобных фрагмента, с коими гордо удалился. Овцебык попятился от боли, закачался и внезапно сел на Зайца, который только булькнул и стек на землю и далее - в кротовую нору, где в крови и нечистотах захлебнулось восемь голодных Кротят. Лиса осмотрела ухообразные вырезы на шкуре и мысль о филе сподвигла ее на решительные действия. Она прицелилась и нанесла укус. Пасть ее наполнилась шерстью, сердце - злобой, а ум - неясными сомнениями, типа, а что это за шесть такая подкожная у ентой зверюги? Когда сбежались все прочие любители халявы, Лиса сказала им что Овцебык вовсе даже и не Овц-, а просто Ебык, и скрылась с места происшествия. Раздался шум, гам и мат: это прибежали Мужики из соседней деревни Ездрищево. Они сказали, что Овцебык - это ихняя корова Мурка, завернутая в тулуп пастуха Игната, за порчу коего тулупа они щас всем присутствующим порвут пасть. А поскольку звери всех своих лучших бойцов (Льва, Тигра, Медведя Первого, Лося и Крокодила) ухайдакали ранее, то в лесу осталась одна шушера, которую Мужики и впрямь порвали без лишних, лишних, лишних усилий. Мурку они тоже порвали, тулуп и ошметки шкуры унесли с собой, а все остальное в процессе дележки размазали по поляне. Долго еще приходили на поляну Хорьки, Хомяки, Поползни и прочие Выползни, и слизывали склизкий говяжий фарш со всех доступных поверхностей. Самым умным в лесу был Осел. Он не только мог мычать на языке своих дальних родичей - домашних животных, но также умел общаться с Мужиками. За это его и мутузили, особенно после того, как звери пострадали от Мужиков. Осла сослали за болото, где он сосал мослы и лизал осоку. Однажды на болоте появились Мужики. Они были не местные, ездрищенские, а какие-то приблудные и говорили непонятными словами. Осел хорошо помнил все шесть слов, обычно употребляемых Мужиками, и только одно из них было длиннее пяти букв. Приблудные Мужики знали много длинных слов, а себя называли Геодезистами. Осел сразу понял, что это слово - ругательное, потому что оно не обозначало никакую часть тела, и не описывало процесс битья. От Геодезистов же он перенял еще одно прелюбопытнейшее слово - вонизм, которому суждено было внести в темную лесную жизнь, поистине, революционные изменения.
|
